То, что кажется очень простым, на самом деле сложнейшая техника - рисовалось чернилами для авторучки. Это значит, что править работы было нельзя, рисовать быстро и без помарок, за каждой работой - сотни эскизов.
В 60-х гг. книгу печатал Гознак, но и даже они не смогли передать все нюансы, игру света и тени. К счастью, в Третьяковской галерее сохранился полный (абсолютно полный, включая виньетки) комплект оригиналов. Вот с них и была сделана наша новая книга. В отличии от первого издания, мы решили сохранить "живой" край, именно таким (а не зажатым в прямоугольник) он и был на рисунках. Ничего не дорисовывали, вообще, ретуши по рисункам было очень мало.Бумага - мелованная, дорогая, типа как на Калевале (прошла ошибка, что офсет). Печатала Латвия. Переплет - составной, с широким тканевым корешком, он заходит на переднюю сторонку.
Пять лет творческой жизни Евгений Кибрик отдал иллюстрациям к пушкинскому «Борису Годунову». Художник без устали искал модели для персонажей, смог попасть в недоступные обычным посетителям помещения Московского Кремля, даже образцы для орнаментальных розеток и концовок собирал по всей стране. Но всё же Кибрика интересовали не столько исторические реалии, сколько люди, их мысли и переживания. Его «Борис Годунов» — в первую очередь портретная галерея: глубокие, невероятно эмоциональные и потрясающе убедительные образы главных действующих лиц трагедии. А вот Пушкину было важно «воскресить минувший век во всей его истине». Совсем обойти вниманием эту авторскую идею Кибрик не мог. Все конфликты и ситуации — как говорил сам художник, все «действия в жизненной среде» — он сконцентрировал в небольших рисунках-заставках. И тогда цикл к «Борису Годунову» приобрёл законченность и историческую достоверность, к которой так стремился сам Пушкин.
